Том 2 - Страница 229

К оглавлению

229

Как реагировал писатель на столь острую критику своего произведения? Выше уже говорилось о его «Объяснении» на страницах «Библиотеки для чтения». Воинствующим и непримиримым было его отношение к революционно-демократическому направлению и в ближайшие годы. «Призрак нигилизма», по выражению Салтыкова-Щедрина, не давал покоя Лескову, и великий сатирик с сарказмом высмеивал его в рецензии на «Повести, очерки и рассказы». Кульминационным пунктом долголетней войны Лескова с «нигилистами» явился роман «На ножах». Приход автора «Некуда» в «Русский вестник», предугаданный Писаревым, был закономерен.

Однако последующие глубокие раздумья писателя над современностью привели не только к разрыву с Катковым, но и к переоценке всей своей общественно-литературной позиции 60-х и начала 70-х годов. Лесков до конца своих дней остался далеким от солидарности с революционно-демократической идеологией, но критическое отношение к существующему порядку, позиция правдивого художника-реалиста были глубоко отличными от тех реакционных убеждений, которые он воинственно защищал на первом этапе своего творчества. В ряде своих писем и печатных заявлений Лесков признает (правда, с оговорками) ошибочность романа «Некуда», а тем самым и последующих антидемократических выступлений; вместе с тем он стремится выделить то ценное и правдивое, что содержалось в первом романе. Уже в 1871 году в цитировавшейся нами подарочной записи к роману Лесков заявлял: «Роман этот носит в себе все знаки спешности и неумелости моей». Но тут же говорится: «Я его признаю честнейшим делом моей жизни, но успех его отношу не к искусству моему, а к верности понятия времени и людей «комической эпохи». Покойный Аполлон Григорьев, впрочем, восхищался тремя лицами: 1) игуменьей Агнией, 2) стариком Бахаревым и 3) студентом Помадой. Шелгунов и Цебрикова восхваляют до днесь Лизу, говоря, что я, «желая унизить этот тип, не унизил его и один написал «новую женщину» лучше друзей этого направления». По истине я никогда не хотел ее унижать, а писал только правду дня…» («Шестидесятые годы», стр. 354). В «Авторском признании» 1884 года Лесков говорит о «Некуда»: «Я терпел самые тяжелые укоризны именно за то, что списал то, что было, и потом это же самое вменено мне в «тенденциозность», которою попрекают меня и доселе. Тенденция от французского tendance или от латинского tendere значит тянуть, стремиться, иметь склонность, направление. К чему же я тянул в «Некуда»… Я ни к чему не тянул. Я только или описывал виденное и слышанное, или же развивал характеры, взятые из действительности. Я даже действовал во вред той тенденции, которую мне приписывают…» (там же, стр. 345). Далее писатель говорит об образе Райнера-Бенни, справедливо отмечая в нем положительные черты. Однако автор пока что ничего не заявляет по поводу других лиц романа, изображенных явно искаженно. Лишь в письме 1891 года к М. А. Протопопову (по поводу статьи последнего о творчестве Лескова «Больной талант») говорится об определенных заблуждениях писателя в период создания «Некуда». Заявляя о своем расхождении с Катковым, Лесков приводит его слова о себе: «Он совсем не наш». Он был прав, но я не знал: чей я?.. Я блуждал и воротился, и. стал сам собою, — тем, что я есмь». Образ Белоярцева Лесков также признал «ошибкой», но «не злобой» (там же, стр. 381). Оценивая статью Протопопова, тогда же в письме к Гольцеву Лесков говорил: «Лет 15–20 назад многие его замечания помогли бы мне избежать множества ошибок, о которых я, конечно, сожалею» (там же, стр. 382).

В этом признании ошибочности своих позиций периода создания антинигилистических романов — сила писателя, сумевшего, несмотря на свой «трудный рост» (его собственное выражение), подняться до больших вершин реалистического искусства.

Уже на новом этапе развития русской литературы М. Горький, как бы подводя итог затянувшимся спорам о значении творчества Лескова, выступил с глубокой и многосторонней оценкой его сложного и противоречивого наследия. Высказался Горький и по поводу романа «Некуда». Рассматривая его в ряду других произведений, направленных против революционной демократии, Горький, выясняет идейные побуждения их авторов и приходит к выводу, что к оценке этих побуждений следует подходить исторически, вскрывая социальную обусловленность ошибок и заблуждений писателей. В статье «Разрушение личности» (1909) Горький писал: «Возьмем, такие произведения старой литературы, как «Бесы», «Взбаламученное море», «Обрыв», «Новь» и «Дым», «Некуда» и «На ножах»; мы увидим в этих книгах совершенно открытое, пылкое и сильное чувство ненависти к тому типу, который другая литературная группа пыталась очертить в образах Рахметова, Рябинина, Стожарова, Светлова и т. п. Чем вызвано это чувство ненависти? Несомненно, тревогою людей, у которых более или менее прочно и стройно сложились свои взгляды на историю России, которые имели свой план работы над развитием ее культуры, и — у нас нет причин отрицать это — люди искренно верили, что иным путем их страна не может идти» (М. Горький. Собрание сочинений в тридцати томах, т. 24, М., 1953, стр. 61–62).

Эта оценка отнюдь не означала «терпимости», «всепрощения» Горького к деятелям прошлой литературы. Во вступительной статье к сочинениям Лескова Горький, высоко ценя творчество писателя в целом, дал четкую и суровую оценку его антинигилистических романов. О первом из них Горький говорит, что Лесков «дал — к сожалению — волю чувству мести, написав книгу «Некуда» — нечто вроде хроники «на злобу дня». В этой книге интеллигенция шестидесятых годов была изображена довольно злостно и, между прочим, некрасиво описан умный и талантливый писатель В. А. Слепцов… «Некуда» — книга, прежде всего, плохо написанная, в ней всюду чувствуется, что автор слишком мало знает людей, о которых говорит. Задача книги — обличение «нигилизма» (там же, стр. 229). Анализируя отношение Лескова к демократам-разночинцам, Горький заявляет: «Видя в «новых» людях все, что они несли от прошлого, он просмотрел в них ценное для будущего. В романе «Некуда» почти все люди — злые или смешные уродцы, они оторваны от действительности, бессильны, болтливы, хвастливы, и всем им «некуда» идти» (там же, стр. 230). В то же время в этом романе Горький выделял образ Райнера: «Лесков окружил Райнера сиянием благородства и почти святости…» (там же, стр. 230). Точно так же он ценил образ «нигилистки» Ванскок в романе «На ножах», хотя в целом это произведение считал еще более реакционным и неизмеримо более слабым в художественном отношении, чем «Некуда».

229